ИНТЕРВЬЮ

Британка сегодня наиболее динамично развивающаяся дизайнерская школа в нашей стране. И это касается не только звездного состава преподавателей и технического оснащения. Примерно год назад Школа переехала в новое прекрасное пространство, спроектированное студией Designet. Я взял интервью у двух Александров — Матвеева, главного архитектора проекта, и Аврамова, директора Британки и собственно заказчика. 

Митя Харшак (М.Х.): Саша, что повлияло на выбор места для новой дислокации Школы? Какие-то еще пространства ты рассматривал как возможные места для обустройства Британки?

Александр Аврамов (А.А.): Выбор места всегда завязан на несколько важных условий.

В данном случае роль сыграли удобное географическое положение и наличие подходящих площадей, близость других арт-кластеров, соседство с творческими компаниями и культурными организациями, масса выставочных и досуговых площадок в пределах шаговой доступности. Артплей обладает такими возможностями, объединяя их в единое целое с помощью единой концепции.

Также важна атмосфера взаимопонимания и доверия. Руководитель Артплея Сергей Десятов сам архитектор и создатель первого Артплея на Парке культуры. С самого начала у нас установился конструктивный диалог, при котором стороны максимально заинтересованы в сотрудничестве и получают преимущества благодаря совместной работе.

М.Х.: Чем был обусловлен выбор студии Designet как разработчика проекта? Проводился ли конкурс проектных предложений? Не было ли мысли справиться силами своих студентов и преподавателей?

А.А.: Со студией Designet меня связывают давние дружеские и профессиональные отношения. Дизайн предыдущего пространства Школы тоже делали они, поэтому конкурса как такового не было, так как я был уверен в ребятах. Их преимущество заключается в том, что студия обладает сильными компетенциями не только в дизайне, но и в архитектуре и инженерно-технических областях. Именно это помогло создать такое пространство, в котором эстетика накладывается на продуманный каркас внутренней архитектуры и инженерных систем.

Варианты с привлечением студентов и преподавателей не рассматривались, так как проект был чрезвычайно объемный и реализовывался в очень сжатые сроки. С момента проектирования пространства общей площадью почти 5000 квадратных метров до сдачи в эксплуатацию прошло всего восемь месяцев. Это вообще специфика нашей жизни — в сравнении с Европой год тут идет за три, а то и за пять. По этой причине мы не всегда можем позволить себе экспериментировать — на это просто нет времени.

М.Х.: Саша, в каком виде ты получил исходную площадку для своего проекта? Пришлось ли вмешиваться в архитектуру здания или заниматься серьезными конструктивными изменениями?

Александр Матвеев (А.М.): Это было более 4000 абсолютно пустых квадратных метров на двух верхних этажах в одном из бывших корпусов завода: колонны шагом 6х9 метров и 4-метровые потолки. Внешнюю архитектурную часть делал Артплей. Так что я в нее не вмешивался, да и необходимости не было совсем.

М.Х.: Какие планировочные решения необходимо было воплотить в проекте?

А.М.: Главная задача, которая стояла передо мной, — как можно рациональнее и эффективнее «упаковать» все необходимые для школы функции и процессы, причем с запасом для роста. Казалось бы, площадь огромная. Но Школа очень быстро растет, развивается, обрастает новыми инструментами, мощностями, мастерскими. И когда просто начинаешь располагать на плане все, что необходимо, то места оказывается все равно мало. Вот тут и пришлось немного поломать голову. Немного — потому что решение было достаточно очевидным для меня: добавить на каждом этаже антресоли, благо высота потолков позволяла это сделать. И помимо этого в интерьере возникло третье измерение для физических перемещений, благодаря которому появились не только ощутимые дополнительные площади, но и новые интересные ракурсы, приватные места для работы. Школа превратилась в трехмерный лабиринт, по которому просто интересно ходить.

М.Х.: Друзья, а у вас были какие-то конфликтные ситуации или «терки» между заказчиком и дизайнером? В целом, насколько сильно было влияние заказчика на проектный процесс?

А.М.: Все «терки» (да и то условные) остались на предыдущем объекте пятилетней давности. И связаны они были тогда преимущественно с «трудным» арендодателем. Здесь же была практически идеальная схема взаимодействия: заказчик, досконально знающий, чего он хочет, который дал подробнейший бриф, и площадка Артплея, управляемая профессиональными опытными архитекторами. Так что все вопросы решались в очень нетипичном для такой скоростной стройки режиме: спокойно, без нервов, с готовностью понимать друг друга и идти на взаимные компромиссы, не искажающие смысл проекта.

А.А.: Школа в этом плане продвинутый заказчик, с которым комфортно работать. Не потому, что у нас невысокие требования (как раз наоборот), а потому что мы хорошо понимаем специфику дизайн-проектирования, имеем большой опыт строительства и умеем взаимодействовать со специалистами без лишних конфликтов.

Разумеется, это возможно только при полном взаимопонимании относительно наших задач. Если все понимают, каким должен быть результат, и грамотно ведут проект, заранее согласовывая острые углы, то и поводов для серьезных разногласий не возникает.

Мы, как заказчики, хорошо понимаем внутреннюю механику нашего учебного заведения, а дизайнеры могут выстроить на этой основе готовый проект и реализовать его. Проиллюстрирую конкретным примером — черновым планированием основных блоков помещений занимался лично я, проводя долгие часы над поэтажными планами с карандашом и линейкой. Получив эти чертежи, бюро серьезно улучшило проект (скорректировались размеры, появились антресоли, были внесены изменения в инженерные проекты), но основные идеи остались неизменными просто потому, что наилучшим образом решали наши задачи.

М.Х.: Перед дизайнером стояли задачи исключительно прагматического характера, иными словами, функционального зонирования пространства, или в техническом задании были также и эмоциональные пожелания?

А.М.: Разумеется, было и то, и другое. Про функциональные требования я уже сказал, а эмоциональные моменты заключались в том, чтобы создать такую атмосферу, чтобы студенты, преподаватели, администрация и даже гости не хотели покидать эти стены. Ощущение открытости, большого количества света и воздуха, чистого, не перегруженного надуманными элементами пространства, в котором люди, а не стены являются центром внимания — вот о чем шла речь.

Были и более конкретные пожелания — например, сделать зону администрации максимально открытой, чтобы не создавать даже визуальных барьеров со студентами, стимулировать прямые коммуникации. Той же цели служит и главное общественное простран-ство Школы, где встречаются друг с другом ресепшн, информационный центр, администрация и кафетерий. Еще именно Саша Аврамов предложил дорогущие дизайнерские сушилки для рук Dyson в туалете. Как ты догадываешься, я не возражал.

А.А.: К счастью, само пространство изначально задавало тон будущему проекту — индустриальное здание, высокие окна, много света и воздуха. Нашей задачей было лишь поддержать этот настрой с помощью грамотной планировки, зонирования пространства и отделочных решений.

Мы стараемся быть максимально открытыми и честными по отношению к себе, нашим студентам, партнерам и обществу в целом, поэтому эта позиция нашла отражение при планировании зоны ресепшн и административных площадей. Вся администрация видна как на ладони сквозь высокие прозрачные перегородки,  а большинство сотрудников располагается в открытом пространстве. В дверях лекционных залов используются прозрачные вставки, а в некоторых студиях вообще нет дверей.

Если же говорить об учебных площадях, то мы хотели сделать такое пространство, в котором заниматься творчеством было бы легко, приятно и комфортно. Стены дизайн-школы должны стимулировать полет мысли и фантазии, не ограничивать, а раздвигать горизонты.

М.Х.: Саша, тот факт, что ты проектировал пространство именно для дизайнерской школы, каким-то образом влияло на ход дизайнерской мысли?

А.М.: Естественно. Я намеренно вносил элементы «неправильности», дозированного хаоса, ярких цветов, чтобы исключить монотонность, волей-неволей заданную структурой самого здания и плотной функциональной компоновкой. Эти решения имели и функциональную подоплеку: в здании Школы, например, легко можно ориентироваться по цвету, понимать, где ты сейчас находишься.

М.Х.: Ты сам окончил дизайнерское заведение. Проектируя пространство для Британки, ты каким-то образом старался воплотить свое личное представление об идеальной дизайнерской школе? Ты пытался привнести в Британку то, чего не хватало тебе в студенческие годы?

А.М.: Я окончил Свердловский архитектурный институт (сегодня — Уральская государ-ственная архитектурно-художественная академия) двадцать лет назад. Не могу сказать, что нам в то время остро чего-то не хватало, кроме современного технического оснащения и доступности свежей информации. Что я действительно старался привнести, так это ощущение свободы и открытых возможностей.

М.Х.: Работа над другими помещениями Школы продолжается. Допущены ли в завершенном проекте какие-то ошибки, которые необходимо учесть при освоении новых территорий?

А.М.: Это даже не ошибки, а моменты, где понимаешь, что отдельные детали можно было сделать проще и технологичнее. Но большую часть из них публика не видит, потому что это касается инженерных систем и конструкций. В новом корпусе, что будет работать с нынешнего года, все делается уже с учетом этого опыта.

А.А.: По весне в некоторых местах протекла крыша, но это были просчеты подрядчиков, которые были оперативно устранены. Серьезных ошибок, к счастью, мы не допускали. Основную головную боль обычно вызывают имено поставщики и подрядчики. Это извечный вопрос, как получить приемлемое качество в разумные сроки при адекватной цене.

М.Х.: Саша, как строилась твоя работа с Ильей Рудерманом, который сделал шрифтовое оформление интерьера? Графическая навигация и шрифт в интерьере были заложены еще на стадии проекта, или Илья работал с готовым пространством после того, как была завершена отделка?

А.М.: Вся прелесть работы с профессионалами заключается в том, что ты можешь со спокойной душой отдать им свой кусок работы и больше ни о чем не беспокоиться. А только порадоваться вместе со всеми, глядя на результат. Илья видел мой проект, стройку еще в незавершенном виде и проектировал навигацию уже тогда, когда можно было все почувствовать живьем. Это очень важно. Мы с ним согласовали предварительно лишь наше общее ощущение, которого хотим добиться. Ну и, естественно, я увидел предложенные Ильей эскизы, по поводу которых у меня не было пожеланий к изменению.

М.Х.: В заключение что еще можете добавить по поводу этой работы?

А.М.: Мне очень нравится делать проекты, находящиеся на грани возможного или даже немного за гранью. Только на них ты по-настоящему чему-то учишься, создаешь возможности для собственного роста и настоящих достижений. Здесь главным вызовом были сроки: проект стартовал в начале марта 2010 года, практически одновременно со строительными работами, а в августе Школа уже переезжала на новое место. Увязать за это время действия множества подрядчиков и поставщиков, предотвратить потери времени на стройке, вписаться в жесткие рамки бюджета, оперативно корректировать проект (очень многие детали решались «на ходу»), вовремя замечать и корректировать ошибки строителей — вся эта рутинная, совершенно не видимая со стороны работа занимала 99% ресурсов.

Можно сказать, что я три последних месяца буквально жил на стройке. К сожалению, я не могу в интервью перечислять имена всех, благодаря кому проект состоялся, но хочу, чтобы они знали, что я очень благодарен всем за совместную работу. И отдельное спасибо Александру Аврамову за предоставленную мне в этом проекте степень свободы и ответственности.

А.А.: Не могу не отметить сильное улучшение общего настроения у сотрудников, преподавателей и студентов Школы после переезда. Все безумно довольны новым зданием, в котором легко дышится и работается. Это создает позитивно заряженную атмосферу. У людей увеличивается работоспособность, и они имеют возможность направить сохранившуюся энергию в творческое русло.    

Текст: Митя Харшак Фотографии: из архива БВШД