ИНТЕРВЬЮ

Михаил Спиров. Отчет о конференции Bda&Promax в Сан-Франциско 9-12 июня 1999 года. (Часть 1)



Наверное, смысл таких встреч в том, чтобы поговорить, ЗАЧЕМ мы делаем то, что делаем, вместо разговоров о том, КАК мы это делаем, сказал Невилл Броуди. Сейчас он руководит студией под названием Research Studios (http://www.researchstudios.com) в Лондоне, где работает еще 10 человек – «большинство, увы, моложе меня», заметил с грустью старик Невилл.

Задача студии – исследовать новые творческие возможности и пути коммуникации, при этом студия пытается совмещать обостренное чувство коммерческого выживания с экспериментами на некоммерческих проектах. Студия стремится к долгосрочным отношениям с клиентом, стремится работать и учиться с ним совместно на всем протяжении проекта, вместо того, чтобы просто предлагать услуги и все время находиться по разные стороны прилавка.



Новые молодые дизайнеры в студии обучаются по принципу подмастерьев, очень быстро выпускаются в живую работу один на один с клиентом. Многие клиенты находят это необычным, они ждут некоторого подобострастия и лести, «а мы не слишком увлекаемся лестью».

Наш нормальный подход, сказал Броуди, выглядит так: мы определяем очевидный, клишированный путь решения задачи и потом от него отказываемся. Он показал несколько примеров работ студии, весьма примечательных.

Например, для выставки в Германии, которая должна была рассказывать о бумаге как средстве коммуникации, они придумали такую вещь: сделали развертку стен зала, выделенного для них, и разбили всю плоскость на участки размера А4. Затем отсняли свою собственную студию, сделали соответствующий коллаж-развертку и разбили это изображение в соответствии с пронумерованными участками. В центре зала был установлен факс, и каждое утро начиналось с того, что в Германию из Лондона по листочку уходила развертка студии Броуди, а служащий в зале брал листочек с факса и прикреплял его на нужное место. И так до тех пор, пока развертка не была передана полностью. (Единственное, чего я не понял – вся развертка ежедневно или по одному листу в день). Очень интересная иллюстрация к идее выставки.

Было несколько других любопытных примеров, в частности, красивая работа для выставки израильской компании SCITEX – все постеры и детали оформления изображали достаточно хаотичные композиции из повторяющихся элементов, в очень большом разнообразии, но при этом все это многообразие отталкивалось от единого первоначального решения с четкой структурой. Броуди довольно подробно остановился на том, что он назвал ordered expression, то есть «упорядоченное выражение»: простой жест, сказал он, не вызывает того отклика, какой вызывает структура, скрытая под кажущимся хаосом. Например, если выйти на улицу и разбить окно, сойдешь за обыкновенного хулигана. Но если бить каждое третье окно, восприятие будет иным и куда более сильным.

Из технических приемов запомнилась такая вещь, как «фотограмма» – кладешь предмет на фотобумагу и экспонируешь. Экспериментируя со светом и многократной экспозицией, можно достичь интересных эффектов. Вот надо же – я вроде когда-то занимался и фотографией, и какими-то такими фокусами, а нужен был Броуди, чтобы об этом напомнить :-) Очень может пригодиться такой прием.И вот, когда уже все вроде как увлеклись подробностями проектов и заинтересованно изучали картинки на экране, и все пошло по накатанной колее, Броуди буквально на полуслове оборвал очередную фразу и сказал: «Знаете что, мне довольно некомфортно просто показывать работы, я бы хотел перейти к более важным для меня вопросам.»

Начал он со своего нынешнего проекта FUSE (http://www.research.co.uk/fuse/issues.html), это такой своеобразный ежеквартальный... ну, не совсем журнал, потому что это коробка с четырьмя постерами и дискетой. FUSE служит лабораторией, каждый номер по существу – эксперимент, исследование в области современного графического языка, на каждый номер приглашаются/выбираются четыре интересных дизайнера, которые и разрабатывают постеры, плюс письменный текст от редактора, который мало что к этому добавляет.

Следующая форма существования для нас – DVD, сказал Броуди, но еще год, наверное, FUSE просуществует. Они не только издаются, но и организуют мероприятия, например, в прошлом году провели конференцию с целью свести вместе самых разных творческих людей и показать, что, например, звук – это тоже форма дизайна, как и архитектура, и проблемы дизайна лежат в самых разных плоскостях, но часто становятся общими.

В частности, в том, что касается визуального дизайна вообще, Броуди привел соображения некоего французского философа нашего времени (имя, увы, не разобрал): современная образная среда практически лишила нынешнего читателя способности создавать визуальный образ на основе написанного слова. Возникла своего рода ментальная слепота: изобилие готовых образов, подменяющих мысленную интерпретацию, играет роль слепящего света.

За 500 лет типографики самые значительные перемены произошли в последние 10 лет. FUSE, как частный эксперимент, освобождает типографику от необходимости представлять слова, создавая новые динамические возможности. Теперь мы иначе читаем. ТВ и Интернет научили нас читать быстро. Общая визуальная форма слова становится важнее, чем детали шрифтообразующих элементов, форма засечек и т.д. Раньше шрифту, типографике учили келейно, как традиции, почти оккультно, и это создавало замкнутую элиту высококвалифицированных профессионалов. Персональный компьютер все это изменил. То же и в телевидении: доступность инструмента начинает изменять среду, лишать ее замкнутости. FUSE возник на почве этой свободы, которая, надо сказать, пугает.

Шок нового порождает немало метаний и непонимания. Упаковка, кодирование информации усложняется настолько, что искажает сообщение до неузнаваемости, и вы получаете, по существу, только саму кодированную упаковку с очень небольшим вложением смысла. Типографика перестала быть центром внимания в дизайне, все движется и развивается.

Сейчас мы стоим на распутье социальной эволюции. В это время тем не менее редко задаются фундаментальные вопросы. Ключевой вопрос для меня в том, сказал Невилл Броуди, что существуют куда более глубокие, социальные, а не финансовые последствия нашей работы, а мы так редко находим время, чтобы их увидеть.

Главный вопрос на пороге нового тысячелетия – вопрос самоопределения, собственного «я». В мире скорости и фрагментации все труднее становится разглядеть эту границу. Кто мы? Все вокруг находится в движении. Мы определяем самих себя через то, что получаем на входе. Мы определяем самих себя через язык, в том числе визуальный.

Язык – это код. Язык – это еще и контракт, соглашение, договор. Чтобы коммуникация была эффективной, должен существовать общепринятый набор элементов, который используют все участники общения. Комбинация этих элементов порождает смысл, определенное значение. Поэтому язык – это еще и компрессия данных.

Чтобы язык был достаточно распространен, он должен быть ограничен. Чем уже круг пользователей, чем он более специализирован, тем богаче конкретный язык этого круга. Сейчас же мы видим в США и Европе картину, при которой все сводится к минимальному общему знаменателю, и тем самым становится все более примитивным. Язык развивается из культуры и отражает определенную культуру, и когда мы навязываем иной язык, мы уничтожаем культуру.

То, что мы выдаем на выходе, становится тем, что кто-то принимает на входе (Our output becomes someone else's input), потому что мы с вами и есть те, кто формулирует сообщение. Нам необходим огромный запас доверия со стороны публики, общества, потому что наша способность и инструментарий манипулирования эмоциями и желаниями ужасают.

Промоушен и реклама разворачивают в обратном направлении процесс слушания. Ключевые особенности культуры целевой аудитории начинают использоваться как клише и тем самым сводят на нет эту культуру (примеры: хип-хоп, или еще более очевидный, коммерциализированный панк).

Язык не только порождение культуры, он и определяет культуру. Шрифт служит только камуфляжем. (Пример: British Airways сейчас перекрашивает хвосты своих самолетов, расписанные под национальные орнаменты (включая Хохлому), обратно в британский флаг. Почему? Потому что они уже не летают по всему миру, и потерпел крах их подход к себе как к представителям мировой культуры. Под этим визуальным решением не было культурной основы, и наоборот, порождалось превратное представление о существе компании.)

Визуальный язык должен предоставлять возможности для эволюции через уважение и доступность, он должен быть гимном многообразия жизни, опыта и переживаний.

Дизайн существует сейчас только затем, чтобы решать собственные проблемы дизайна, не более того. Доступность порождает безработицу. Большой скандал: появился софт, в котором ты можешь создать документ/публикацию на основе набора шаблонов (templates) в стиле ведущих дизайнеров мира. [Хочешь Карсона – вот тебе Карсон, это сюда, это сюда...кхм – МС] Дизайнер уже не может претендовать на исключительность своей роли в формулировании сообщения. Выбора шрифта и начертания уже недостаточно для того, чтобы быть неповторимым и уникальным. И уже голоса, а не слова, становятся неразличимы и взаимозаменяемы.

Интуиция – всего лишь предлог, кодовая фраза для тех, кто не мыслит. Когда мы замораживаем идеи, мы перестаем развиваться как вид. Когда мы замораживаем взгляды и начинаем навязывать их другим, мы порождаем диктатуры. Множество обманных построений было призвано, чтобы оправдать работу на уровне жеста, лишенную какого-либо содержания, кроме самого жеста.

Информация – это только намек. Информация – это то, как подается факт. Когда мы выбираем форму подачи информации, мы уже выбираем, как факт будет восприниматься. Поэтому информация – это цензура. Шум от презентации сигнала заглушает сам сигнал. Слишком много сигналов сливаются в шум. Упаковка убивает сообщение. Интенсивный процесс получения и декодирования информации не оставляет места для глубокого изучения этой информации.

Интернет в очень большой степени остается дорогой в никуда. В электронной коммерции 60% составляет порнография. Ничего никогда не происходит – вся деятельность заключается в бесконечной беготне и попытках не слишком глубоко задумываться. Поскольку на момент возникновения Интернета дизайнерская индустрия находилась в коллапсе, то Интернет превратился в биржу труда. Проблема в том, что нас настолько заворожил блеск, что он затмил саму картину. И уже описания должностей начинают определять смысл индустрии. Интернет создал сильнейшую иллюзию, что мы все умеем. В Интернете каждый не только дизайнер, но и писатель, и фотограф, и режиссер... На самом деле, чтобы интегрировать эту среду, нужно больше настоящих специалистов. И думать не о том, как, а о том, что и зачем. ...

Информация – это не контент, не наполнение. Это всего лишь предлог для того, чтобы создавать все больше веб-сайтов. Но Интернет создает еще и новую географию, с новыми городами и странами, и это замечательно. Здесь пространство становится светом на экране.

Наши реакции определяют нас самих. Ум – это роскошь. Если мы действительно хотим относиться к нашему зрителю как к умному человеку, тогда сообщение должно становиться диалогом, и следует взаимодействовать со зрителем в умном диалоге, а не предоставлять ему ограниченный набор заранее определенных опций.

Все, что вам нужно – это любовь. Мы могли бы задействовать наши инструменты на то, чтобы творить добро в мире. Просвещать, а не диктовать. Жизнь существует между объектами, в пространстве, которое не поддается определению. Она там, нужно только остановиться и прислушаться. И жизнь многовариантна. Нам нужен диалог, который подвел бы вас к вашему собственному опыту, собственному переживанию, а не к наблюдению того, что справедливо для кого-то другого.

Контекст превыше всего. Правда действительна только в контексте, в котором она переживается. Информация – это точка зрения. Мы до сих пор слушаем старые инструкции только потому, что сами себе не позволяем перестать их слушать. Нам необходимо переместиться из положения вещателей в положение слушателей, чтобы услышать, что же именно мы вещаем.

Время – это роскошь. И несмотря на это, неподвижность жизненно важна. Нам необходимо останавливаться и задумываться. Нам необходимо научиться слушать, а не орать беспрерывно. «Быть», а не «делать».

Перепечатано с небольшими сокращениями. Полный текст статьи:
http://td.mart.ru/target_a.php?id=42

Источник:
www.teledesign.ru

Рекомендуем почитать там же:

Ли Клау (Lee Clow) вечно молод
Михаил Спиров. Отчет о конференции Bda&Promax в Сан-Франциско с 9-12 июня 1999 года. (Часть 2):
http://td.mart.ru/target_a.php?id=43

…Медиа уже не только телевидение – все на свете стало носителем информации. Весь мир стал медиа. Новые поколения уже гораздо изощреннее в использовании медиа и понимании медиа. Поэтому мы можем теперь только предлагать, но мир полностью самостоятелен в принятии решений, как именно интерпретировать эту информацию…

У первого захода Дэвида Карсона (David Carson) были свои прелести
Михаил Спиров. Отчет о конференции Bda&Promax в Сан-Франциско с 9-12 июня 1999 года. (Часть 3):
http://td.mart.ru/target_a.php?id=44

…Вы знаете, сказал Карсон, показывая очередную фотографию, меня даже как-то просили выступить и сказать что-нибудь о мужестве дизайнера. Вот мой отец, он был летчиком-испытателем сразу после войны, он подписывал контракт, в котором прямо говорилось, что вероятность погибнуть на работе составляет 40-50 процентов.
Ну, конечно, чтобы решить, выбрать шрифт с засечками или без... сколько мужества нужно...закончил он под общий смех :-)

Об авторе:
Михаил Спиров, старший дизайнер «Интерньюс-Россия».
Финалист Европейского конкурса PROMAX&BDA в Праге (1999).
Участвовал в конференциях PROMAX&BDA в Вашингтоне (1995), Барселоне (1997), Торонто (1998), Праге (1999), Сан-Франциско (1999), Новом Орлеане (2000). На конференции в Праге выступал с 15-минутной видеопрезентацией о российском региональном теледизайне. В 1999 году кооптирован в состав Исполнительного комитета PROMAX&BDA Europe.
В 1998 году был инициатором создания списка рассылки и проекта обмена опытом «Теледизайн». Публиковал материалы в журналах [kak) и «Среда», эссе и переводы через Интернет.