НОВИНКИ ДИЗАЙНА

Раньше, чтобы разбираться в современном дизайне, достаточно было знать имя
Филиппа Старка. Сейчас, как и полагается по теории «длинного хвоста»,
дизайнеров становится все больше, а разобраться в них все сложней. По
просьбе БГ преподаватель Страсбургской школы дизайна Пьер Доз выбрал 20
самых актуальных современных дизайнеров - 10 уже состоявшихся звезд и 10
многообещающих молодых

ЗВЕЗДЫ

Марсель Вандерс


Fishnet Chair

Голландец Вандерс вплотную приближается к категории суперзвезд - к Старку,
Марку Ньюсону, Рону Араду: в этом году в Милане у него была поражающая
размахом персональная выставка. Вандерс делает остроумные и при этом
довольно тонкие вещи, не лишенные некоторой патологии, - в 90-е, когда он
начинал, господствовал сухой и манерный минимализм, и ничего похожего
никто не делал. Невероятно продуктивен и влиятелен - в частности, как
сооснователь компании Moooi и участник голландского дизайнерского
сообщества Droog Design, более других повлиявшего на историю дизайна 90-х.
Его работы есть практически во всех музеях дизайна и современного
искусства - от MoMA до Victoria & Albert Museum и Stedelijk.


B.L.O. Lamp


Crochet Table


Egg Vase


Airborne Snotty Vase


Knotted Chair

B.L.O. Lamp неплохо иллюстрирует подход Вандерса к предметному дизайну:
она сделана в виде свечки и выключается, когда на нее дуешь, то есть это
что-то вроде дизайнерского анекдота. Но выключить ее можно и более
традиционным способом. Вандерс во многом повлиял на возникновение термина
granny's chic («бабушкин шик») - попытки молодых дизайнеров переосмыслить
содержимое комодов и трельяжей. «Вязаное кресло» - визитная карточка
Вандерса - выглядит как дипломная работа выпускников кружка макраме, а
Crochet Table (буквально - «стол, связанный крючком») целиком сделан из
укрепленных эпоксидкой кружев и похож на генетически модифицированную
салфетку. Вандерс берет низкие, проклятые формы, которые раньше можно было
обнаружить только в комнате консьержки, и вытаскивает их на большую сцену.
В его работе силен магический элемент: как сделать хрупкое прочным,
непрактичное - практичным. Knotted Chair сделано из веревок, вымоченных в
эпоксидной смоле - и получается основательная вещь. Fishnet Chair точно
так же сделано из рыболовной сети. В успехе Вандерса не последнюю роль
сыграл несколько болезненный юмор, свойственный скорее современному
искусству, чем дизайну. Egg Vase - это изначально презерватив, набитый
яйцами: отливка, фарфоровая или серебряная, становится вазой. А Snotty
Vase - это очень сложная 3D-модель соплей, которые вылетают при чихании.
Выпускается в пяти вариантах: «Острый насморк», «Хронический ринит»,
«Грипп», «Сенная лихорадка» и «Синусит».


Константин Грчич
Бывший краснодеревщик, последовательно продолжающий идеи модернизма.
Первая реакция на его работы обычно негативная - они совершенно не
стремятся понравиться, даже наоборот. Лишь потом становится понятно, что в
эти предметы очень много всего вложено, в них нет ничего случайного - это
результат довольно тонкой и глубокой работы. Среди клиентов - MUJI,
Whirlpool, Flos, Cappellini и, скажем, Krups, для которого Грчич
разрабатывал дизайн миксеров и блендеров.


Mayday Lamp


Chair_One

Стиль, в котором работает Грчич, можно назвать романтическим модернизмом.
Грчич идеализирует, романтизирует идеи модернизма, разработанные в
Баухаусе и Вхутемасе, - предмет должен быть полезен, прост, массово
воспроизводим, форма и материал должны соответствовать функции. Но мечта о
дешевых и качественных вещах давно удовлетворена IKEA, а индустриального
мира, для которого все это было актуально, больше нет - в Европе
закрываются последние заводы, пролетариат тоже исчезает. Так что это
довольно странная ностальгия. Это противоречие прекрасно иллюстрирует
самая известная работа Грчича - лампа Mayday. Это такая пластмассовая
штуковина, у которой на ручку наматывается провод - по идее, она должна
стоять в гараже или в мастерской. Но понятно, что стоять она будет в
роскошной гостиной - хотя бы потому, что стоит порядка €100. Стул
Chair_One, тоже нашумевший, очень красноречив. Алюминиевый стул с бетонной
основой, очень агрессивная форма, совершенно неудобный, некомфортный -
даже с психологической точки зрения. Но что-то в нем есть. Очень непростая
работа.


Патрисия Уркиола

В арт-школах студенток - процентов 70, а реально на рынке присутствует
процента три. Дизайн - это все еще очень мужской мир, и в этом смысле
Патрисия - редчайшее исключение. Она ученица важных мастеров 60-х - Акилле
Кастильони и Вико Маджистретти, очень востребована - можно найти ее мебель
и лампы у Driade, B&B Italia, MDF, Alessi. Ее успех во многом связан с
очень важной фирмой Moroso, которую возглавляет тоже женщина - и тоже,
кстати, Патрисия.


Fjord для Moroso


Flo Chair для Driade


Antibody для Moroso

Подход к делу у Уркиолы довольно-таки женский. Она много работает с
геометрическими формами, но никакой агрессии, столкновения со средой в ее
предметах нет. Напротив, все очень мягкое - мягче, чем у мужчин. Иногда ее
отличает почти карикатурная женственность - как в оформлении «Идеального
дома» на выставке в Кельне, который весь был украшен вышивкой, макраме и
разными тряпочками. Или как в лежанках Antibody, которые украшены
громадными цветами. Но если к ним присмотреться и в особенности потрогать,
окажется, что ожидаемой мягкости ткани в них нет - напротив, они не
очень-то удобные. Не менее характерна коллекция Fjord. Там, в частности,
присутствует очень необычное асимметричное кресло, которое, в сущности,
повторяет известнейшее кресло Якобсена Egg Chair, только разрезанное
пополам. Ну и как следует из названия, коллекция призвана повторить
очертания фьордов: невысокие горы, расщелины и так далее. Лампа Bague
сделана из рабицы - это жесткая промышленная железная сетка. Но Патрисия
покрыла ее силиконом - и получилась уютная, теплая, и совсем не
агрессивная вещь с очень удачными пропорциями.

Жан-Мари Массо

Жан-Мари - изнеженный сынок суровых отцов модернизма. Он любит простые
формы, но чтобы все было дорого, комфортно, мягко. Со спартанской
эстетикой модернизма это, конечно, не очень-то вяжется. Этакая роскошь с
добавкой гуманизма - не такой политической и демагогической, как у Старка.
Клиенты у Массо соответствующие - Armani, Yves Saint Laurent, Baccarat,
Cacharel, Lancôme, Lanvin.


Модель самолета нового типа


Truffle Chair для Porro


Элемент ванной комнаты для Axor


Стадион Volcano (Мексика)

Массо невероятно увлечен идеями зеленых, и время от времени проектирует
какую-нибудь экоколонию. Или, например, самолет с маленьким экоотелем
внутри. В основе эскиза самолета - архимедова спираль. Мягкие, округлые,
женственные формы, к которым склоняется Массо - все эти кресла в форме
трюфеля, самолеты-кашалотики, светильники, похожие на зеленые кусты, -
многие считают высшей манифестацией биодизайна. Есть, однако,
предположение, что так проявляется характер самого Массо: это очень тучный
человек, любящий хорошо поесть, крепко поспать и комфорт во всех
проявлениях. Держалка для полотенец из ванной коллекции Axor получила приз
iF Product Design Award. Массо проектировал ванную, в которой можно было
бы жить и которая максимально имитировала бы живую природу. Футбольный
стадион в Гвадалахаре из натянутой на стальной каркас ткани - самый
масштабный проект Массо: он врыт в холм так, что трибуны скрыты в земле, и
действительно напоминает вулкан.

Альфредо Эберли



Выходец из Буэнос-Айреса, Альфредо Эберли в 11 лет перебрался в Швейцарию
и стал едва ли не самым известным современным швейцарским дизайнером.
Эберли явно увлечен историей конструктивизма - это, в общем,
дизайнер-минималист, но без особой холодности: какой-нибудь старый
захватанный войлок любит не меньше стали. Делал интерьеры для магазина
Camper в Париже, ресторана Ginger в Цюрихе и хирургического кабинета
Praxis Im Seefeld там же.







Система хранения SEC, принесшая Эберли известность, вдохновлена эстетикой
тележки в супермаркете (особенно не в красной, а в мертвенно-голубой
модификации) и системой modulor Ле Корбюзье: тут всего две вариации высоты
и столько же - ширины и глубины, ячейки взаимозаменяемы и сочетаются в
любом порядке, а система в целом соразмерна человеческому телу. Проект
переосмысленной обуви для Bally также имел в виду конструктивизм в духе
Баухауса: целью было максимально удешевить производство обуви. Проект,
однако, не стал удачным. Эберли вообще не очень успешен коммерчески.
Странный деревянный предмет Pinocchio - это упор для книг на книжной
полке. Он отлично демонстрирует, с одной стороны, практичность Эберли, а с
другой стороны - его мягкий юмор. Эберли любит аскетичные формы, без
всякой декоративности (не случайно он дружит с Грчичем), но они почему-то
оказываются очень симпатичными. Так же, как обычная вешалка или проект,
который он сделал для своих маленьких детей - Pick Up (кресло, машинка и
коляска одновременно).

Патрик Жуэн



Пример того, как быстро сейчас в дизайне делаются карьеры: для Жуэна все
началось в 1999-м, до этого он работал в агентстве Филиппа Старка, а
сейчас уже самостоятельная звезда, причем не только на французском рынке.
Жуэн оформил несколько ресторанов Алена Дюкасса и вообще тяготеет к
парадным интерьерам повышенной дороговизны. Но его промышленный дизайн не
менее интересен.


Жуэн много экспериментирует с новыми технологиями. В частности, он освоил
технику стереолитографии - это техника лазерного 3D-моделирования, с
помощью которой обычно в автомобильной промышленности изготавливали
прототипы. Технология до сих пор невероятно дорогая и очень медленная -
чтобы сделать один стул, нужна неделя. Поэтому и стоят они пока
соответственно. Но это такие стулья, которых раньше и представить себе
было нельзя - не то что изготовить. Технологии быстро удешевляются, и мы
довольно скоро должны увидеть результаты. Очень любопытно наблюдать, как
новая техника диктует новые, невиданные формы. Стулья из серии Solid уже
находятся в постоянной коллекции MoMA. Среди самых любопытных интерьеров
Жуэна - переделанное альпийское шале в Гштааде, которое превратилось в
модный ресторан Chlosterli, и все, что он делал для Дюкасса в Париже,
Нью-Йорке, Сен-Тропезе и Лас-Вегасе.

Токудзин Ёсиока


В Европе этот японец больше всего известен своей мебелью - классическим
уже креслом Honey-pop и ее пластиковой репликой Tokyo-pop. Но не менее
интересны его инсталляции и оформительские достижения: Ёсиока четыре года
работал под началом Иссэй Миякэ и до сих пор с ним активно сотрудничает.
Примерно четыре года назад начал работать с итальянскими мебельными
фирмами - высшее достижение для любого дизайнера.



Ёсиока любит простые решения и дешевые материалы, которые у него волшебным
образом преображаются. Так, для Moroso он оформил шоу-рум из тысяч
пластиковых коктейльных трубочек, которые, объединившись, сформировали
новую, очень необычную среду, похожую то ли на сугробы, то ли на облака.
Кресло Honey-pop сделано из бумаги, в которую обычно заворачивают шоколад:
бумага пропитана клеем, из получившегося массива вырезается трехмерная
модель, напоминающая пчелиные соты. В идеале, плохо подходящем для
массового производства, кресло может складываться и раскладываться, как
бумажная гирлянда. Именно в таком виде Honey-pop chair попала в постоянную
коллекцию MoMA. Рациональность, чистота линий, приверженность к белому и
воспевание естественных форм - многое из работ Ёсиока отсылает к образцам
модернистской архитектуры и дизайна. В частности, кресло Tokyo-pop
находится в очевидном родстве с креслом La Chaise (1948), совместной
работе Чарлза Имса и Эеро Сааринена. Лампа ToFU еще более строга и проста
- это кубик плексигласа, в которую врезана лампочка, отчего он светится
изнутри.

Джаспер Моррисон



Англичанин, один из главных живых последователей идей модернизма, пуризма
и «новой простоты». Столы, похожие на банкетки, и столы-подносы, солонки,
похожие на дверные ручки, и, собственно, сами дверные ручки - все очень
функционально и неброско. Студия Джаспера Моррисона делает решительно все
- от вилок до автобусных остановок, и для самых разных заказчиков:
Rowenta, Alessi, Sony, Olivetti, Tate Gallery.



Моррисон с удовольствием берется за муниципальные заказы - его скамейками
обставлен токийский район Роппонги, он сделал автобусные остановки,
которые компания Vitra установила рядом со своей штаб-квартирой, а самым
крупным заказом было легкое метро для Ганновера. Самой красноречивой и
одновременно вызывающей работой Моррисона можно считать Crate для компании
Established & Sons. Это ящик, который может служить и тумбочкой, и
табуретом, и столом, но выглядит он почти как издевательство - ничего
подобного никто больше не делает. В этом году Crate стала целой серией.
Жесткий аскетизм Моррисона проявляется во всем - будь то пластиковые
стулья для Magis, сделанные без единого сочленения, или Low Pad Chair для
Cappellini. Все очень сдержанное - никакого юмора, и уж тем более
сексуального обаяния. Но и агрессии нет тоже.

Братья Буруллек



Старшего из братьев обнаружил в 1998-м итальянский мебельный магнат Джулио
Каппеллини; младший тогда еще учился в колледже. Они быстро сделали себе
громкое имя, но только недавно стали относительно коммерчески успешны.
Визитная карточка братьев - странные объекты в жанре «микроархитектуры»,
смутно знакомые всякому, кто хоть раз пытался установить в комнате палатку
или крикнуть «я в домике».



Придуманный братьями термин «микроархитектура» - это когда архитектурой
начинают заниматься с позиций предметного дизайна. Lit Clos - это больше,
чем кровать и меньше, чем спальня: что-то вроде переносного скворечника
для сна. «Полистироловый дом» - это, действительно, полноценный дом, но
сделанный руками человека, привыкшего сочинять будки для собак. Чаще всего
в рамках микроархитектуры братья придумывают такие штуки, которые
отгораживают в квартире маленькое интимное пространство - при помощи
лампы, палатки из войлока или связки цветочных горшков, подвешенных к
потолку. Самое характерное изобретение братьев - Algue, пластиковые
водоросли, которые можно собирать в причудливые занавеси с непредсказуемым
узором. Вроде бы просто кусок пластика, но стоит очень дорого; непонятно,
что тут преобладает - узор или практичность. При помощи таких штук братья
борются с главным враньем модернизма - убежденностью, что человек может
жить в пустом и огромном пространстве лофта или лишенного стен офиса, где
все видно и слышно. Algue создают прозрачные, но все-таки границы, а
каркас Cabane и диван с высокими стенками Alcove - комнату в комнате.

Наото Фукасава



Редкий на рынке промдизайна японец. Долго работал в Америке, и лишь совсем
недавно вернулся в Японию и открыл собственное дело - притом, что ему уже
за 50. Делает электроприборы и всякую домашнюю продукцию для компании
"+-0" - от фенов до напольных ковриков. Идеальный пример умного и
одновременно доступного промдизайна. В работе Фукасава следует собственной
теории двойного вау. Первое вау нужно, чтобы дизайн произвел впечатление в
магазине - и чтобы продукт купили. Дизайнеру же важно второе вау -
восхищение, которое испытывает покупатель, который пожил с купленным
предметом и внезапно осознал, насколько он удобен - и насколько его
функция диктует вид, размер, материал. Фукасава повсюду фотографирует, как
люди совершают самые обыденные вещи - например, пьют воду или выключают
музыкальный центр. В результате появляется пульт дистанционного управления
такого же размера, цвета и вида, как аудиосистема - так удобнее.
Обманчивая простота работ Фукасава продолжает линию минимального дизайна,
которой придерживается и Джаспер Моррисон - у них была совместная выставка
"Super Normal", где выставлялись самые обычные предметы, от вилок до
стаканов.



LCD-телевизор повторяет очертания лучевой трубки, хотя настоящий телевизор
с ЭЛТ так выглядеть не может - трубке нужна дополнительная электроника,
поэтому вокруг нее всегда довольно громоздкая коробка. В результате
получается что-то вроде идеального ТВ - компактного, удобного и
обаятельного одновременно.

МНОГООБЕЩАЮЩИЕ

Юрген Бей



Влиятельный голландец из Droog Design со странными, немного пугающими
изобретениями. Он уже не так молод, но только-только начал издаваться
массовыми тиражами: его вещи довольно радикальны, однако некоторые
невероятно прогремели. В прошлом году Бей стал арт-директором итальянской
мебельной фирмы Pallucco.





Самые его известные работы - предметы мебели серии Cocoon, которые
сплавлены, слиты вместе, как будто связаны общей кожей. В них есть что-то
от вивисекции, и лабораторию Бея иногда сравнивают с островом доктора Моро
- что неудивительно, если учесть, что Бей собирался стать ветеринаром.
Идею Cocoon потом многие скопировали, но у этих предметов была
относительно удачная судьба - ими обставили модный лондонский ресторан
Sketch. Еще одно обращение к проклятым предметам - в данном случае,
буржуазной люстре. Светильник выглядит как холодный индустриальный
хай-тековый предмет - пока не включишь свет. Интересно порассуждать о нем
с философской точки зрения: Бей создал дополнительную оболочку, новую кожу
для знакомой вещи, которая заставляет нас смотреть на то, что мы раньше
презирали. Сейчас светильник выпускается Moooi, а раньше Бей делал их сам,
и все люстры были разные - и такой порядок вещей ему нравился больше.

Front Design



Четыре довольно симпатичные шведки, такие Spice Girls дизайна. Плотно
работают всего три года, ужасно прославились после появления на
прошлогодней Art Basel/Miami. Помимо прочего, демонстрируют, как должен
выглядеть и действовать современный дизайнер - об имидже они думают даже
больше, чем Вандерс. Любят использовать в работе результаты собственных,
полупрофессиональных социсследований.



Лампы с животными всем очень запомнились в прошлом году: свиньи, кролики,
лошади - в натуральную величину. Игра с плохим вкусом и масштабом сейчас
очень характерна для рынка - но, очевидно, ненадолго. Front очень
интересно экспериментируют с неуправляемыми, случайными процессами. У них
была серия работ, где мыши грызли обои, змеи обворачивались вокруг ручек,
жучки грызли столы, и, в частности, был светильник, повторяющий траекторию
мухи, кружащейся вокруг лампочки. По похожему принципу устроена коллекция
самодельной пластиковой мебели Sketch Furniture: девушки сперва рисовали в
воздухе контуры торшеров, столов и стульев, а затем, при помощи технологий
Motion Capture и Rapid Prototyping, воплощали эти контуры в пластике.

Мартен Баc



Протеже Марселя Вандерса, выпускник очень популярной и важной школы
дизайна города Эйндховена. Ему 29 лет, и он близок скорее современному
искусству, чем функциональному дизайну, - и живет по его законам.
Занимался, в частности, тем, что жег узнаваемую мебель, например, эпохи
Людовика XV, и особым образом ее обрабатывал. Дух экспериментального
голландского дизайна в его работах очень заметен.



Замечательный в своем роде шкаф Sculpt немного напоминает эстетику
немецкого экспрессионизма: странные линии, нехватка симметрии. Шкаф в духе
«Кабинета доктора Калигари». И вот он стоит 60 тысяч евро, что немало. И
продается очень хорошо. Их, конечно, выпущено совсем немного, штук восемь
или девять. Но на последней выставке в Базеле он продал три штуки. Притом,
что шкаф там даже не был представлен - были просто лазерные распечатки,
причем довольно плохого качества. В мире дизайна такое представить сложно,
а вот в мире contemporary design - запросто. Коллекция Clay - это еще одна
попытка сделать долговечным принципиально непрочное, хрупкое. На
металлический каркас наносится особая промышленная глина, которая затем
покрывается цветным лаком. Получается удивительная смесь сериальности с
уникальностью: эти вещи воспроизводимы массовым образом, но каждая
неповторима, поскольку делается вручную, и глина каждый раз ложится
немного по-другому.

Big Game



Межнациональная арт-бригада - бельгиец, швейцарец и француз. Их подход
немного напоминает страстный подход Вандерса, но формы они выбирают
немного другие. Хотя материал близок: все те же проклятые, презираемые
формы, которые хлынули в дизайн в 90-е.



Когда все начали увлекаться низкой культурой, они очень удачно изобрели
предмет, который потом все повторяли. Такая классическая голова лося - в
советских домах из них любили делать вешалки, - но выглядящая как детский
конструктор или как скелет корабля. Функциональная, простая и даже немного
пугающая. Есть вариации с головой оленя и косули. В серии Pack, Sweet Pack
участники Big Game деконструируют эстетику промышленной упаковки. Так, к
примеру, они сделали ковер в форме разложенной на полу картонной коробки,
сиденье в форме тетрапака, лампу из полистирола, обмотанного изолентой,
алюминиевые табуретки, маскирующиеся под коробки, - и так далее. Trestle -
это обычные строительные ко' злы, к которым применен классический узор
XVIII века, - получились такие куртуазные ножки для стола. Причем их
выпускают в компании Ligne Roset, которая делает очень дорогую мебель.

Хелла Йонгериус



Голландка из орбиты Droog Design, работает на крупную швейцарскую компанию
Vitra. Начинала она с того, что собирала на барахолках какие-то
выброшенные, никому не нужные предметы и объединяла их в довольно
причудливые комбинации. Немного похоже на то, как маленькие девочки лечат
чашки или игрушечных медведей, обматывая их бинтами.
Все работы Йонгериус отличает невероятно женственная игра с формами.
Типичное для Йонгериус сочетание несочетаемого - фарфоровый кувшин
строгого дизайна, золотая ручка, и все это примотано пластиковой
упаковочной лентой, как будто на скорую руку. Еще более странным выглядит
подсвечник - гора давно никому не нужного хрусталя и тарелок, соединенных
вместе, дает совершенно неожиданный эффект. Серия Nymphenburg sketches -
это переосмысление традиций нимфенбургской фарфоровой мануфактуры под
Мюнхеном. В ССС- очень ценили их фарфоровых пастушек. Здесь эти зверюшки
мало того что в тарелках, так еще и довольно странного вида - одна работа
с цветами чего стоит.

Йорис Лаарман



Очень молодой голландец, тоже выпускник эйндховенской школы. Еще почти
ничего не успел сделать, но умудрился, едва закончив школу, создать
гениальную, неповторимую вещь - это определенно один из самых важных
предметов последних 5 лет. Это обычная батарея. Точнее, совершенно
необычная. Батарея водяного отопления, которая по сути - просто узор на
стене. В этой работе узор встречается со структурой, и это очень необычно.
Модернисты ведь исключили декоративность, любое украшательство - потому
что это просто ненужная, нефункциональная добавка к предмету. А здесь узор
становится функцией. Ведь чем больше охват у батареи, тем лучше она греет.
Droog design сразу же взял ее в свою коллекцию, и сейчас ее издают в двух
вариантах. Есть из какого-то странного бетона, есть из алюминия. Кроме
того, Лаарман сделал лампу для Flos, кое-какие стулья - но пока эта
батарея остается его главным достижением. И она, заметим, была просто его
дипломной работой.

Стефан Дьез



Бывший ассистент Грчича - его сольная карьера только-только начинается. Он
делает тоже довольно строгие, геометричные вещи - но не такие суровые, как
Грчич. Среди молодых дизайнеров Дьез - единственный представитель
неомодернистской линии: холодной, жесткой, но не жестокой. Среди удач -
мебель для важной компании Moroso.
Работы Дьеза несколько более абстрактные, но менее категоричные, чем у
Грчича. И эти изменения можно сравнить с тем, что происходило с искусством
после войны - когда холодная абстракция тридцатых на глазах теплела,
становилась более человечной. И это направление, может быть, куда более
любопытно, чем игры Вандерса и его последователей: здесь более сложный
словарь и не так просты задачи. Игры с абстракцией интереснее
декоративности - они глубже, насыщенней, хотя и менее доступны для
понимания.

Bless



Девичий дуэт: француженка и немка.Делают исключительно умно придуманные,
но очень скромные вещи, в которых видна скорее интеллектуальная, чем
какая-либо иная работа. В принципе, делают и одежду, и обувь, и какие-то
очень странные предметы - парики для Martin Margiela, меховые гамаки,
подвесную мебель. Самая характерная их работа - серия Cable Jewellery,
декоративно украшенные компьютерные провода, зарядки для телефонов и т.д.
Здесь совмещается классический дизайнерский подход (то, что нельзя
спрятать, надо выпятить) с совершенно карикатурным рукоделием - притом что
эти провода довольно сложны в производстве.

BarberOsgerby



Это два англичанина, Джей Осгерби и Эдвард Барбер. Очень многообещающие -
в прошлом году на Design Miami их назвали «дизайнерами будущего». И очень
успешные - первый же стол, который они выпустили, едва закончив колледж,
попал в коллекцию MoMA и Victoria & Albert Museum, они сотрудничали со
Стеллой Маккартни и Дэмиеном Херстом и делают мебель для очень важных
компаний - Cappellini, Established & Sons, Flos. Разброс довольно широкий
- от стульев до вешалок и одежды. Вместе BarberOsgerby Джей и Эдвард ведут
дела компании Universal Design Studio, которая занимается интерьерным
дизайном - именно для UDS они делали интерьеры Маккартни и Херсту.
Предметный дизайн BarberOsgerby доказывает, по крайней мере, что отличный
современный дизайн существует и в Англии, а не только в Голландии и
Франции. Характерная и совершенно не английская по духу лампа Tab для
Flos, напоминающая мухобойку или флажок. В лучших своих проявления
BarberOsgerby придерживаются простого, но симпатичного дизайна, близкого
работам Стефана Дьеза.

Бертьян Пот



Очередной молодой выпускник эйнховенской школы и соратник Вандерса (вместе
они выпустили известное «Угольное кресло»). Делает похожие вещи, но не
такие броские. Знаменит своей любовью к углеродному волокну - материалу
хрупкому, редкому, но позволяющему создавать удивительно воздушные
структуры, от кресел до ламп и балдахинов. Из-за того, что углеродное
волокно дорого, а его производство сопряжено с рядом неудобств, многие из
работ Пота с углеволокном сейчас не выпускаются; The Carbon Cloud
продается, но достать его довольно сложно. Кроме кресел и стульев Пот
выпускает довольно обаятельные лампы. В серии Old Fruits лампы повторяют
формы разных полусгнивших фруктов - впрочем, без особенного натурализма. А
Netted Lamp, сделанная из вымоченной в резине сети, напоминает не то
связку сачков для ловли бабочек, не то скопище воздушных пузырей.


Текст: Алексей Мунипов, Пьер Доз

Источник: приложение к Москве "Большой Город" / bg.ru / № 15 (186) июль, 2007